Марина Ивановна Баскакова (1902 – 1988) - муза художника Михаила Соколова, который в 20-е годы становится известным и популярным в кругах московской богемы. Его работы выставляются в столичных вернисажах.

Утонченная и таинственная… Вызывающая в памяти строчки Блока: «Дыша духами и туманами…» Именно такой хотел видеть свою жену Марину Баскакову художник Михаил Соколов. В реальности же мастер и его муза жили в удручающей бедности в десятиметровой комнате коммунальной московской квартиры. Жилище одновременно служило и мастерской, поскольку признанный формалистом Михаил Соколов не получил отдельного помещения для работы.

Родившийся в семье ярославского ремесленника и в начале революции поддержавший большевиков, Михаил Соколов категорически не принимал соцреализма. И вместо спортсменок и трактористов писал рыцарей и старинных испанок, Пьеро и комедиантов, денди и прекрасных дам в вуали.

Роль музы Марине Баскаковой давалась не легко – художник и в жизни создавал из нее некий образ: одевал как ему нравилось, не считаясь с желаниями и вкусами женщины, заставлял носить шляпки с какими-то нелепыми перьями… При этом столь изысканной даме часто приходилось завтракать водой с баранками, а на ужин (если повезет) жарить рыбу на примусе. Марина Баскакова была моложе мужа на восемнадцать лет. Она родилась на Украине. В Москву перебралась после расстрела отца. Окончив курсы, работала машинисткой. В браке с Михаилом Соколовым прожила восемь лет. За годы совместной жизни художником было создано около ста ее портретов в технике масляной живописи, рисунка карандашом, пером и тушью. Судьба Михаила Соколова была довольно трагичной. В 1938-м по ложному доносу он был приговорен к семи годам исправительно-трудовых лагерей. Из-за тяжелой болезни его освободили на два года раньше, но в Москву возвращаться запретили. С 1943 по 1947 годы художник жил в Рыбинске, преподавал рисование в местном Доме пионеров. Добиться снятия судимости ему так и не удалось. А его имя было возвращено в историю русского искусства только в середине 1960-х.

Мнение о нем было неоднозначным - его считали эстетом, говорили, что он больше француз, нежели русский, но тем не менее, у художника было много поклонников, учеников, подражателей. Его картины приобретают музеи - Третьяковская галерея, Русский музей, музей имени Пушкина, ярославский музей.

Софья Николаевна Крамская (Прохорова, 1840 – 1919) – жена художника Ивана Николаевича Крамского.

Ее гражданский брак с женатым на другой женщине господиным Поповым (тоже художником) закончился катастрофой: возлюбленный бежал за границу, оставив молодую женщину одну без средств к существованию и с подмоченной репутацией. Крамскому было 22 года, когда они встретились Крамской предложил женщине руку — и руку помощи, и замужество. Так Софья Прохорова стала Софьей Крамской. В Артели художников, созданным Крамским, она заведовала бытовыми вопросами. Всегда была рядом с мужем, родила ему шестерых детей, двое из которых умерли.

Иван Николаевич всегда был уверен, что его избранница будет ему верной подругой, разделит с ним все тяготы жизни художника. Софья Николаевна полностью воплотила его мечты о личном счастье. В одном из писем художника к супруге, мы читаем: «...ты не только не мешаешь мне быть художником и товарищем моих товарищей, но даже как будто сама стала истинным артельщиком...». За время брака Софья Николаевна вела хозяйство в доме, организовывала вечера-собрания художников и прочих людей искусства, а кроме того была еще и вдохновительницей его творчества. Крамской неоднократно писал портреты Софьи Николаевны. И хотя было бы слишком смело называть её «музой» художника, идеалом женщины она для него, несомненно, была. Лучшее тому подтверждение - её образы, созданные в портретах 60-х годов. Общими чертами для всех полотен служат цельность, независимость и гордость их героини, позволяющие видеть в ней «новую женщину», не утратившую в то же время истинной женственности, поэтичности и мягкости.

К сожалению, сведения о Софье Николаевне довольно скупые. Но такова судьба многих муз, ведь они пребывают лишь в тени великого таланта и история редко воздает им должное...

Девика Рани (1908 – 1996)– жена и муза Святослава Рериха, "первая леди индийского экрана", внучатая племянница Нобелевского лауреата Рабиндраната Тагора. Училась в Лондоне в частной школе. Одновременно изучала различные искусства (музыка, театр, дизайн, архитектура). Уже в школе получила премию Королевской Академии драматического искусства. После окончания школы поступила по конкурсу на учёбу в Королевскую академию драматических искусств и в Королевскую академию музыки. Окончила курсы прикладного искусства. Работала в Лондоне в художественной студии по росписи ткани.

Девика Рани не только стала соратницей своего мужа в изучении индийской культуры и фольклора, она - этот "магический цветок романтики", как назвала Девику индийская поэтесса Сароджини Найду, - была его музой. Художник создал многочисленные картина-портреты своей знаменитой супруги, полные одухотворения и любви. Их долгий и счастливый брак стал "мостом" между двумя культурами - индийской и русской. Святослав Николаевич создает чудесный портрет Девики Рани Рерих. Очаровательна одухотворенная и женственная ее красота. В руках у нее крупные желтые цветы жасмина. В едва склоненном лице выражена легкая задумчивая мечтательность. Художник передает пластичность складок накинутой сверху ткани интенсивного, но спокойного малиново - красного оттенка. Над головой изогнулась цветущая ветвь кораллового дерева. Облик Девики Рани необычайно лиричен.

В 1993 году, после смерти Святослава Рериха и за год до своей смерти, для сохранения и развития духовного и материального наследия семьи Рерихов в Индии, Девика Рани Рерих основала Международный Мемориальный Трест Рерихов.

Алла Белякова (1914-2006) - любимая ученица и муза художника Артура Фонвизина.

Алла Белякова происходила из русской аристократической семьи Куколь-Яснопольских. Ее отец прошел всю Первую Мировую войну и имел правительственные награды. В тридцатые годы он был репрессирован. Аллу Белякову, как в большинстве дворянских семей, окружали книги и музыка. Но из-за своего происхождения и трагической судьбы отца она не смогла получить высшее образование.

Белякова познакомилась с Фонвизиным в 1948 году. Ей было 34, к тому времени она была уже сложившимся человеком, профессионалом-архитектором. Окончив конструкторские курсы, переехала из Туркестана, где родилась, в Москву. Работала в различных проектных мастерских, в Академии архитектуры. И вот неожиданная встреча все изменила. Беликова влюбилась. В великолепную живопись мастера, а может быть, немного и в него самого. Волшебство, которое творил художник на чистых листах бумаги, очаровало Белякову. С группой коллег она организовала небольшой художественный кружок, куда и был приглашен Фонвизин в качестве руководителя. Художник учил её искусству акварели. Часто во время занятий звучали любимые романсы Фонвизина. Художник учил слышать мелодию, создаваемую композицией. К тому же, она постоянно погружалась в мир поэзии, в которой особенно ценит музыку слова. И можно без преувеличения сказать, что в лучших произведениях Беляковой звучит музыка, воплощенная цветом. Поэтому не случайно Белякова стала любимой ученицей Фонвизина. Подтверждение тому - та прочная дружба, которая на много лет связала их.

Творчество обоих художников связано неразрывно и техникой акварельной живописи, и восприятием окружающего мира. И, как результат, Фонвизин создал 50 портретов своей любимой ученицы, которые сразу разошлись по музеям. Наталья Осиповна, жена художника, ужасно ревновала, и это понятно. Но Алла Белякова стала музой художника. Алла Белякова писала волшебные букеты, наполненные красотой и свежестью. Она превращала цветы в акварель в течение полувека. Она писала натюрморты, на которых собраны все цветы России: ромашки и колокольчики, васильки, сирень, рябина, черемуха, флоксы, пионы и гортензии. И еще много прекрасных пейзажей тех мест, где ей довелось жить в детстве – Узбекистан, Крым, Кавказ. Благодаря общению с Фальком, Белякова смогла расширить диапазон своего искусства - создать порой задумчивые, порой грустные по настроению пейзажи, в портретах добиться ёмкой психологической выразительности, а в натюрмортах с цветами одухотворить мир растений, сделать каждый цветок подлинно живым существом. В целом же органичный сплав творчески воспринятых традиции двух крупнейших представителей Серебряного века превратил Аллу Михайловну Белякову в неповторимого мастера акварельной живописи, ведь только на основе глубоко осмысленного опыта великих мастеров и может рождаться подлинное искусство, уже далекое от ка­кого-либо подражательства. Цельность акварельных серий Беляковой несомненна. На звездном небе, в созвездии Дева горит звезда, имя ее - Алла Михайловна Белякова.

Тихомирова Наталья Анатольевна (Виноградова , 1923—2008) – жена художника А.Д.Тихомирова. Работала старшим инженером во Всесоюзном ордена Трудового Красного Знамени Теплотехническом научно-исследовательском институте им. Ф. Э. Дзержинского и во Всесоюзном научно-исследовательском кинофотоинституте. Награждена серебряной и бронзовой медалями ВДНХ за успехи в народном хозяйстве СССР.

Увлекалась литературой, философией, живописью, кинематографом. Играла на фортепиано, часто музицировала дома. Владела немецким, французским, английским языками, делала литературные переводы.

Серия «Петрушка и Балерина» на тему Comedia del Arte навеянна балетом Стравинского «Петрушка». Эта тема необычайно сильной и нежной любви – стала одной из основных в творчестве А. Тихомирова: «”Петрушка и Балерина” - вот тема, которая захватывает меня всегда». Не могло быть иначе. Прототипом Балерины была муза художника, его жена Наталья Анатольевна Тихомирова, а изображение Петрушки – автопортрет художника. Обратимся к воспоминаниям дочери маэстро. «На мощных, монументальных полотнах запечатлены разные душевные состояния: Петрушка грустит, томится от страсти или бурно радуется, растворяясь в солнечных красках. И всегда рядом прекрасная муза — жена Наталья Анатольевна; именно ей посвящен этот цикл. Можно прочесть эту серию, как контакт художника и его высшей музы — анимы... “Петрушка и Балерина” — красочная поэма о любви, страсти, радости жизни. Страстное безумие и радостное жизнелюбие, любовное томление, мощный водоворот чувств бьется в холстах. В то же время в какой-то неуловимый момент рука художника собирает цвета и формы, и они застывают в гармоничном созвучии». Глубоко чувствующий классическую музыку, Александр Дмитриевич писал свои полотна, слушая произведения Скрябина, Чайковского, Брамса, Карла Орфа, Бетховена. Друзья художника — композиторы, пианисты — называли его работы «воплощенной музыкой».

Нина Александровна Глазунова (1936 – 1986) – жена и муза Ильи Глазунова.

Под высокими сводами академического коридора — бывшей Императорской Академии художеств — 25-летний студент Илья Глазунов встретил женщину своей судьбы, которая стала его женой,— Нину Виноградову-Бенуа. Художник пишет о ее "рассветных глазах", об удивительной душе, нежности и силе. Образ жены Нины угадывается во многих работах художника. Происходила Нина Александровна из известной всем любителям искусства семьи Бенуа. Ее дядя Н. А. Бенуа 30 лет был главным художником "Ла Скала", другой родственник — всемирно известный режиссер и актер Питер Устинов. Его мать — родная сестра бабушки Нины Александровны, которая была дочерью архитектора, ректора Императорской Академии художеств Леонтия Бенуа, родного брата всемирно знаменитого Александра Бенуа. Сама талантливая художница, она всю свою жизнь посвятила служению Илье Глазунову. Нина Александровна занималась живописью, искусствоведением, историей русского костюма. Нина Александровна Виноградова-Бенуа была тонким художником.

Созданные ею костюмы и совместная работа с Глазуновым над театральными декорациями принесли ей заслуженный успех в Берлине (оперы "Князь Игорь" и "Пиковая дама") и Москве (опера "Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии"). Илья Сергеевич и Нина Александровна прожили вместе почти 30 лет - и вдруг все оборвалось. В мае 1986 года она выбросилась из окна.

Ракша Ирина Евгеньевна - прозаик, кинодраматург, член Союза журналистов, член Союза писателей, член Правления Московской городской организации Союза писателей России. Ее муж - художник кино и живописец Юрий Ракша, напишет впоследствии: "Моя Ирина всегда - мой первый помощник и первый критик. Она была и навсегда останется моей светлой Мечтой, моей Музой". Ирина Евгеньевна была натурщицей для многих работ мужа. Ракша обожал писать свою жену: в одежде и без, разными техниками, весёлую и печальную, молодую супругу и мать – короче, любовь длиною в жизнь.

Ее проза богата интонациями, образна, глубоко психологична. Ее школа - классика русской литературы. Кумиры - А. Пушкин, И. Бунин, А. Ахматова, Ю. Казаков, В. Шукшин. Сегодня имя Ирины Ракши по праву входит в достойный список писателей-шестидесятников. Ее книги последовательно выходят и в 70-е и в 80-е годы. Она не пишет вещей поверхностных, однодневных. Много ездит по стране, в командировки - от газет и журналов. Ее очерки и статьи, будь то БАМ, Чукотка или Хибины, глубоки, порою непримиримы.

Будучи не только прозаиком, но и кинодраматургом, И. Ракша пишет сценарии игровых фильмов, снятых на киностудиях "Мосфильм", "Беларусьфильм", "ТВ "Экран": "Бабье лето", "Арбузный рейс", "Веришь - не веришь", "Ждите писем" и др.). Занимается писательница и переводами. А как историк-искусствовед - изданием статей и монографий о художниках - М. Грекова и А. Пластова, Ю. Ракши и И. Левитана и др. Ирина Ракша - лауреат ряда литературных премий, в том числе "Золотое перо" РАН, премии им. Есенина (2001г.) и им. Шукшина (2002 г.), имеет правительственные награды. Ее имя вошло во многие литературные энциклопедии, в том числе в энциклопедию "Женщины - писательницы России" (США, Лос-Анджелес, 1982 г.)

В 1995 году малая планета Солнечной системы (№ 5083) решением Российской Академии наук получила название "Иринара" - "в честь известной русской писательницы Ирины Евгеньевны Ракши".

Музы, поэты, художники

	На кисть художника я променял бы лиру, Чтоб Вас запечатлеть хотя б единый раз И передать, как дар векам, потомству, миру — Цвет Вашего лица, блеск тёмно-синих глаз. Избороздив моря, изгибы рек и сушу, Вобрав в зрачки свои, как влагу, тень и свет, Простому полотну я отдал бы всю душу И, о себе забыв, писал бы Ваш портрет. Пред ним склонились бы — и кипарис и ели, Им любовались бы созвездья до утра, И на его черты завистливо глядели Непревзойдённые в искусстве мастера. Но зависть мучила б ещё сильней смотрящих К тем, кто когда-нибудь хотя б коснулся Вас. К тем, кто при жизни видел свет горящих, Неповторимых тёмно-синих глаз. Рюрик Ивнев
Пусть не любишь стихов ты; пусть будет чужда Тебе муза моя, безотрадно плакучая, Но в тебе отразилась, как в море звезда, Вся поэзия жизни кипучая. И какие бы образы, краски, черты Мог художник похитить в огне вдохновенья, Пред которыми образ твоей красоты Побледнел бы хотя на мгновенье? И какая же мысль упоительней той, Чтоб любить тебя нежно и свято, Чтоб отдать тебе счастье, и труд, и покой, Чтобы, все позабывши, лишь только тобой Было верное сердце объято? И какие же рифмы звучней Твоего поцелуя прощального, Что и ныне, в безмолвьи ночей, Не отходит от ложа, от ложа печального, И мелодией будит своей Все мечты невозвратно утраченных дней, Все блаженство минувшего, дальнего?.. А.Апухтин
Не ослеплён я Музою моею: Красавицей её не назовут И юноши, узрев её, за нею Влюблённою толпой не побегут. Приманивать изысканным убором, Игрою глаз, блестящим разговором, Ни склонности у ней, ни дара нет; Но поражён бывает мельком свет Её лица необщим выраженьем, Её речей спокойной простотой; И он, скорей чем едким осужденьем, Её почтит небрежной похвалой. Е.Боратынский
	Музы, рыдать перестаньте, Грусть вашу в песнях излейте, Спойте мне песню о Данте Или сыграйте на флейте. Дальше, докучные фавны, Музыки нет в вашем кличе! Знаете ль вы, что недавно Бросила рай Беатриче, Странная белая роза В тихой вечерней прохладе… Что это? Снова угроза Или мольба о пощаде? Жил беспокойный художник. В мире лукавых обличий — Грешник, развратник, безбожник, Но он любил Беатриче. Тайные думы поэта В сердце его прихотливом Стали потоками света, Стали шумящим приливом. Музы, в сонете-брильянте Странную тайну Отметьте, Спойте мне песню о Данте И Габриеле Россетти. Н.Гумилёв

Стихи к портретам художников:
Архипова А.Е., Боровиковского В.Л.,Рокотова Ф., Себастьяно дель Пьомбо, Россетти Данте Габриель, Крамского И., Фешина Н., Гау В., Винтерхальтера Франца, Вивьена Ж., Соколова П., Савинова А., Коровина К., Осмёркина А., Куканова Е.